Охотники на мутантов - Страница 46

Темнело. Он подошел к холму, склон которого казался самым покатым, и стал подниматься.

Подошвы заскользили, Цыган замахал руками, пытаясь удержать равновесие, но быстро съехал и упал, выставив руки. Сполз по скользкой траве к подножию, выпрямился. Ладони саднило, поглядел - они были в крови. Присев, он понял, что травинки на склоне острые, как лезвия.

Кстати, что там зверолов, отправился ли в погоню? Судя по крику, не скоро он сможет догнать Рамира…

Цыган вновь огляделся. Склоны всех холмов вокруг заросли бритвенной травой, травинки-лезвия слабо поблескивали в сумерках. Дьявол, надо спешить, а он тут на какой-то холм забраться не может! Рамир положил руку на пояс, обмотанный веревкой.

Вершины были гладкими, но кое-где росли кусты или уродливые искривленные деревца. Березки и молоденькие осины выглядели так, будто кто-то забавлялся, завязывая их узлами, а потом распутал стволы, но не слишком тщательно. Они росли не только вверх, но и вбок, и даже вниз. Сделав петлю, Рамир закинул ее на березку, выглядевшую крепче остальных. С третьего раза ему удалось затянуть узел, сталкер подергал веревку - должна выдержать. Тогда он схватился покрепче и, перебирая руками, пошел по холму.

Из-под ног доносился неприятный скрежещущий звук. Насколько острая эта трава? Подошвы у ботинок толстые, но все равно могут не выдержать, и тогда лезвия вонзятся Рамиру в ступни.

Деревце гнулось и скрипело, он шел, сильно отклоняясь назад, опасаясь в любой момент упасть спиной на бритвенную траву. Ладони горели, трава постепенно прорезала подошвы, ноги скользили. Уже почти у вершины левая поехала вниз, Цыган ругнулся сквозь зубы, теряя равновесие. Поехала и вторая нога. Он стал быстрей перебирать руками по веревке. Еще метр - и схватился за деревце. Подтянул ноги, встал. Выдохнул с облегчением, оглядел себя - куртка и штаны местами были порезаны. Ничего, главное, забрался.

Рамир посмотрел вокруг.

Холмы и вправду походили на лабиринт. Они располагались близко друг к другу, тесные ложбины между ними заросли кустами, только некоторые оставались без растительности. И они складывались в длинный извилистый проход. Ясно видимый даже в сумерках - но очень уж запутанный.

А это что там впереди? Рамир вгляделся. В вечерних тенях между двумя холмами мелькнули черные силуэты. Они! Вот только почему похитители напоминают огромных насекомых?

* * *

Лесник упал на правый бок, на краю области, захваченной аномалией, где она была куда слабее. Руку пронзила боль - и тут же всю ее, от кисти до плеча, скрутила судорога. Откинув голову, сталкер дернул ногой. И вновь почувствовал, как ее режут лезвия-травинки. Сжав зубы, сумел сдержать стон. Приподнял голову. Перед глазами плыло, гул наполнял голову, взгляд застила мутная пелена. Это был убийца, надо его остановить, помешать - ведь он может догнать девчонку и тех, кто уволок ее. Но тело отказывалось служить Леснику. Попытка встать окончилась ничем, сталкер не смог даже перекатиться на другой бок. Рюкзак сковывал движения. Лесник скрючился в жесткой железной траве, по рукам и лицу текла кровь. Кажется, болячка доконала его. Второй приступ наложился на остаточные явления первого, да еще и после круговерти Мозголома… Теперь судорога крутила не одну руку, а все тело.

В голове вспыхивали и гасли беспорядочные образы. Уже почти не соображая, что делает, Лесник левой рукой взял двустволку. При падении ремень слетел с плеча, ружье упало рядом, теперь мокрые от крови пальцы скользили по прикладу. Кое-как сталкер поднял оружие, просунул ствол между ветвями куста, возле которого свалился. Неподалеку раздалась ругань - знакомые слова перемежались незнакомыми, на каком-то странном языке… цыганском, что ли? Кое-где в зарослях были просветы, и в одном мелькнул широкоплечий силуэт. От усилий сердце тяжело бухало в груди, дергалось веко. Уже почти потеряв сознание, Лесник навел ружье, вдавил спусковой крючок. И со стоном повалился на землю. Осечка!

Действие аномалии постепенно слабело, травинки-лезвия стали мягче, пригибались к земле. Лесник здоровой рукой вцепился в куст, вытащил себя на голую землю под самым кустом, лег на нее щекой, вдыхая пряный запах почвы. Еще некоторое время он слышал отдаленный хруст ветвей и ругань, потом все смолкло.

Минут через десять, когда мельтешение цветных пятен в глазах прекратилось, Лесник вновь попытался встать. Держась за куст, сел. Голова закружилась, его повело вбок, но сталкер, до боли сжав зубы, сумел не упасть. Вскоре ему удалось побороть головокружение, точнее, привыкнуть к нему, и тогда он поднялся, опираясь на ружье. Сталкера качало. Рюкзак тянул книзу, но бросать его было нельзя.

Руку крутило так, что Лесник скособочился вправо. Под левой лопаткой кололо, спина была влажной, рубашка прилипла к телу. Похоже, куртку все-таки прорезало. Струйка крови стекала в ботинок по правой ноге, рану на бедре холодило. Надо было принять болеутоляющее и стимулятор, но аптечка в рюкзаке, ее сейчас не достать, некогда, да и сил нет. Хватаясь за верхушки кустов, качавшиеся под его весом, Лесник сделал шаг, другой. Через «точку включения» аномалии придется идти - прыгать он сейчас не может.

Шатаясь, сталкер приблизился к густой траве перед прорехой в кустах. Прорываться сквозь заросли напролом бесполезно, Лесник знал это. Он шагнул дальше - и наступил на «точку включения».

От пяток до макушки тело пробрала дрожь, волосы на голове встали дыбом, борода встопорщилась. Миллионы крохотных искорок обожгли его изнутри. А за спиной трава встала дыбом, холм покрылся тысячами серо-зеленых лезвий. Еще шаг, еще… он шел будто в вихре электрических разрядов, которые болезненно кололи кожу мириадами иголочек.